Посвящаю тебе, упрямая***, которая обиделась на меня. Прости меня, пожалуйста. Взамен я дарю тебе Гару, но только на одну ночь. Лови момент.
За окном было светло. Хотя и непонятно - день или ночь. А может, утро? Не добившись ответа, Пьер приподнялся и посмотрел на часы. "Боже! Только 12!" бессильно откинувшись на жесткую подушку, Пьер закрыл глаза. Нет, в этом дурацком Петербурге все не как у людей - и подушки деревянные, и ночи белые, да и люди странные.
Самолет Пьера Гарана приземлился в 6, перелет был ужасно тяжелым, поэтому, едва добравшись до своего номера в гостинице, певец лег на деревянную кровать и забылся липким, противным сном.
Когда он проснулся, было уже около 12 ночи. Только это совсем не чувствовалось - белая молочная пелена за окном и крики людей наталкивали на мысль о самом разгаре дня. Но было только 12.
Поняв, что уже не заснет, Пьер поднялся, походил по комнате, разминая ноги, и в итоге это привело его в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, Пьер не сразу поверил, что это он, любимый - опухшее лицо, тусклые глаза, какие-то разводы на лице... "боже! Что со мной сделал этот чертов Петербург! И зачем, спрашивается, лететь сюда?" не ответив на этот вопрос, мужчина включил воду.
Умывшись, Пьер приободрился. Переодевшись, он был готов идти завоевывать ненавистный город. "хорошо, что хоть не особо в лицо знают...." успокоено подумал Гаран, выходя на улицу.
Душная июльская ночь приняла его в свои объятья. Горячие струи воздуха обдавали лицо. Молочный свет делал силуэты спешащих куда-то людей плавными, размытыми. Пьер долго бродил по прямым улицам, связанным в огромную каменную паутину. Мощеная дорога, оказавшаяся пешеходной, привела его к набережной.
Теплая, набухшая от дневной суеты Нева лениво оплескивала прибрежные скользкие камни. На набережной было мало народу - парочка увлеченно целующихся студентов, и .... то, что сидело, облокотившись на гранитный постамент сфинкса, нельзя было охарактеризовать словами - маленькое, растрепанное с гитарой существо было ... девушкой. Хотя это слово ей не шло - скорее это было просто Создание Города - его душа, его песня. Создание не отрываясь смотрело на шевелящееся пятно Невы, а руки ее перебирали струны, вызывая тихие задумчивые звуки.
Заинтересованный Пьер сделал несколько шагов к ней, забыв, что скорее всего это создание питерских улиц не знает ни английского, ни французского.
- Здравствуйте.... э... вы говорите по - английски ? - Пьер неловко улыбнулся. Девушка подняла свои громадные серые глаза на него, и, поднявшись, на чистейшем английском проговорила
- Да. А заодно и на французском и испанском.
- О! Вы говорите на французском!... какая редкость.
- Ага. А вы из Франции? - она с интересом посмотрела на высокую фигуру певца.
- Нет, я из Канады.
- Из Канады... - задумчиво повторила девушка, вновь обратив взгляд к облакам.
- Меня зовут Пьер Гаран. А вас? - Пьер протянул руку.
- Ева. Просто Ева, хорошо? - она пожала руку. Пьер непринужденно улыбнулся.
- Хорошо, просто Ева, что вы тут делаете?
- А разве я обязана знать, что делаю? Я, например, просто сижу и думаю. А вы?
- А я... а у меня сегодня концерт.
- Вы - певец? - Ева с бОльшим интересом взглянула на Пьера.
- Да. А вы, я вижу тоже, поете?
- Сколько я себя помню - гитара все время со мной.
- А что вы сегодня делаете...вечером? - Пьер, улыбаясь, смотрел на невысокую девушку.
- А у вас же концерт? Да и насколько я знаю - сейчас уже вечер, - девушка слегка отодвинулась от мужчины. "О! Черт! Точно - сейчас же вечер..."
- А вы не хотели бы... к примеру, сходить куда- нибудь? Вы необыкновенная.
- Ладно... пойдемте. Только ... мне надо оставить где-нибудь гитару....
- Вы далеко отсюда живете? - при этих словах девушка снова отвернулась и посмотрела на залитое облаками небо.
- Нет. Я жила недалеко отсюда. Только теперь...
- Что- то случилось?
- Да. Нет. Это.... это просто мои проблемы. Извините, мне негде оставить гитару, поэтому я не смогу пойти с вами.
- Если дело только в этом - могу предложить оставить ее у меня... - "и зачем я сморозил такую глупость?"
- Вы уверены, что так будет вам удобно? - девушка внимательно посмотрела своими серыми глазами на Пьера.
- Ну да... со мной больше никто не живет! - певец улыбнулся. - Ну, так что, пойдем? - ему непременно хотелось расшевелить ее, заставить сделать что-нибудь безрассудное, абсолютно неприемлемое.
- Хорошо. - Ева подняла гитару и пошла рядом с Пьером.
Это были два абсолютно несовместимых существа - одно высокое, другое -низкое. Одно -собранное и подтянутое, другое - растрепанное. Одно - обворожительное и соблазнительное, другое - несуразное и нерешительное. Это были Пьер Гаран и Ева.
Ленивый ветерок обдувал горячим воздухам лица сидящих за небольшими деревянными столиками ресторанчика.
- Ты очень странная.... никогда не видел таких людей. У тебя красивые глаза. Кто же ты...? - Пьер я протянул руку и поднял лицо Евы за подбородок. В ее больших мягких глазах отражался высокий улыбающийся канадец, который плавно влился в ее жизнь несколько часов назад, - а казалось, она знала его целую жизнь.
- Я? Не знаю... я только знаю то, что Петербург - это мой город, моя стихия. Я не представляю, как жить без него. Скорее всего, потому, что очень много времени провела на улице... наверняка тебе Он кажется просто ужасным? Да?
- Признаться, в Монреале лучше... - Пьеру стало немного досадно, что тема изменилась.
- Да-да... но, вернувшись обратно домой, ты будешь мучаться, - тебе покажется, что что-то исчезло, откололось и потерялось. Ты не будешь знать где, почему - просто что-то будет тянуть тебя сюда. Я это знаю...
- Ты ... говоришь, как ...
- Я говорю, как человек с другой планеты? Как сумасшедшая?
- Нет... ты говоришь, на языке...
Расстояние между ними сокращалось, а ветер лениво приносил свои неизменные горячие потоки ветра. Глубокий, необыкновенный поцелуй замер на губах Пьера. Девушка долго смотрела на него, изучая. Она пыталась прочитать его мысли, прочувствовать его ощущения. Их руки сплелись. Небо над головой, волны под ногами сливались в единый огромный, молочно - золотой купол вокруг девушки и мужчины. Они просто смотрели друг на друга, не находя слов ни на каком из известных им языков. Снова Ева чувствовала его губы, снова он окунался в вихрь горячего ветра - все повторялось заново.
Улицы опустели. Небо понемногу начало темнеть, как медленно темнеют последние звуки софитов в театре, как медленно затихают фонари на улице. Ева и Пьер шли по городу. Сумрачные расплывчатые здания неумело вырисовывались на горизонте. Становилось холодно.
- давай я провожу тебя до дома... - "опять не то сморозил... что со мной?...."
- нет.... не получится.....
- почему?
- Я .... не хочу домой. Я останусь где-нибудь здесь. - Ева поежилась от холодного ветерка и взглянула на почерневшую заснувшую Неву.
- Может.... может пойдем в ... номер.... то есть, в гостиницу? Я тебе забронирую...
- Не надо... ты ведь хотел сказать "в мой номер"? Почему бы и нет...на улице становится холодно. И к тому же там моя гитара. Ее нельзя оставлять одну.
Пьер снял куртку и накинул ее на дрожащие плечи девушки, обнял Еву. Он чувствовал ее хрупкое дрожащее от ветра тело. Ему стало тепло.
Номер казался темным, безлюдным. Как застывшая картинка из прошлого - как призрак чего-то неопределенного. Определенным было только одно - изящно лежащая на кровати гитара. "так и должно быть.... это было понятно с самого начала...." вертелось в голове Пьера.
Его горячие губы искали ее тело. Его руки обвивали ее, не давая вырваться. Она почти и не пыталась - ей было холодно и одиноко, а он был такой горячий. Бумага вспыхивает от неосторожного прикосновения огня. Тело вспыхивает от неосторожного прикосновения губ. Сердце вспыхивает от длительного воздействия телесного огня. Душа плавится, если сердце догорит дотла. Они вспыхнули, они горели, они расплавляли холодный и одинокий воздух вокруг. Они любили.
То, что принято называть утром, занялось лишь к полудню.
Пьер долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь осмыслить все происходящее. Что случилось? Ничего. Кто она? Никто. Просто Ева. А зачем? Просто так... "нет!" что-то крикнуло в нем. Не просто так.... это было не просто так... "необыкновенно" - это слово вертелось у него в голове всю ночь. Он решился открыть глаза - на его плече спала Ева, ее темные кудрявые волосы рассыпались по подушке. Ее длинные руки лежали у него на груди. Ева спала, улыбаясь чему -то во сне. Пьер аккуратно обнял хрупкое тело девушки. Что-то проснулось в его теле. Тот священный огонек, который приведет к пожару сердца...
Ее губы отвечали. Она дарила себя во сне, не просыпаясь. Огонь двигался все дальше и дальше, рискуя настигнуть сердце... мгновенный пожар, вспыхнувший в их телах, унес их дальше от мира, дальше от холодных стен, пропитанных призрачной пылью.... они горели, как свеча. Сгорают свечи быстро. Огонь утих, затронув сердце.
Пьер окунул голову в копну ее мягких пушистых волос. Запах жасмина и ветра....ее запах. Из-за окна послышались громкие крики, шум проезжающих мимо машин.... девушка открыла глаза, улыбнулась и села. Пьер все еще лежал, прищурившись, глядя на девушку. Она провела своей рукой по его голове, шее, плечам, груди.... в ее взгляде затаилась грусть - светлая и постоянная. Пьер приподнялся и поцеловал девушку.
"это было чудесно..." казалось, прошептали его губы. Нет, это были только мысли. Но Ева поняла их. Она их прочитала.
"это было необыкновенно....", " этого больше не повторится..." сказали мысли Евы, и она встала с кровати. Она не спеша оделась, посмотрела на Пьера и улыбнулась.
- Всего хорошего. Огромное спасибо...за ...все... мне ....надо идти. Прощай! Постарайся не забыть меня, - а я тебя уже никогда не забуду.... и, наверное, никогда не увижу. Прощай. В дверях она остановилась, обернулась.
- Потери не всегда больно ранят. Они просто создают чувство пустоты... прощай. Запомни меня, пожалуйста...
Дверь тихонько закрылась. Пьер сидел на кровати - зачарованный, завороженный, пораженный. Он вспоминал неистовые руки, ледяные губы, блестящие глаза и нежный мягкий голос.... "никогда не увижу... никогда не забуду" Пьер встал, умылся. Вечером концерт, надо быть в форме. Из зеркала на Пьера посмотрел удивленный и грустный человек.
Эта грусть преследовала его целый день.
Концерт - как всегда бушующий и неистовый. Только теперь песни принимали для Пьера совсем другое значение. Никогда он не пел и не споет так проникновенно и искренне.... никогда и нигде он больше не увидит...
Самолет меланхолично нес певца на родину. Но только что-то потерялось - откололось и осталось далеко-далеко - на Университетской набережной, у подножия постамента сфинкса, в руках Необыкновенного Создания этого Необыкновенного Города - в руках, в сгоревшем сердце, в расплавленной душе.
Она не забудет. Он не забудет, но они никогда не увидятся более. Да ни он, ни она не хотели бы этого.
КатюхА