Спасибо Forum Seul avec Garou
Известные певцы получают выгоду от симпатии, которая зачастую обрушивается на них при встрече. С Гару, мы не подсовывали вам ничего иного, скорее: в жизни он гораздо более милый! Никакого соблазна в синеве его глубокого взгляда, но ясность подлинного мастера своего дела который страстно любит людей, жизнь и музыку. Мы начали разговор о его удивительном новом альбоме и закончили обменом адресами хороших столиком и сумашедшим смехом... В один прекрасный жизненый момент, во время которого мы практически забыли про интервью!
Вы говорите, что этот альбом в одно и тоже время возрождение и возвращение к источникам: не парадоксально ли?
Вообще-то это оживление источником. Меня узнали по Нотр Даму, но я вообще-то начал петь задолго до этого... Я выступал в барах с песнями в разных стилях, которые я очень люблю, но которые не мог путь на французском. По двум причинам: французский текст невозможно положить на любую музыку, но, по большому счёту, это то, что рок везде разный, даже квебекский и французский. Вдруг я обнаружил, что пытаюсь сидеть на двух стульях, я не мог определить сферу деятельности, в которой меня все будут понимать и чувствовать мой рок.
Значит для того чтобы найти этот самый рок, вы реализовали этот английский альбом?
Между прочим, да, в последние десять лет, после Нотр Дама, я не был достаточно изобретательным по поводу нового альбома... но мы работали над тем, чтобы я больше пел на английском, особенно по телевизору. Должен сказать, что в течение трёх лет в Нотр Даме, я не выпускал собственных альбомов, никаких своих песен, и вдруг я начинаю свой подъём на ангийском. Всё это очень чудно, я помню как я получил награду de Revelation в один год, когда я был в Нотр Даме, у меня всё ещё не было своего альбома! Это показывает, до какой степени моя карьера особенна.
Вы знали, что в этом альбоме вас окружают очень значительные имена, такие как Peer Astrom?
Гораздо важнее этих имён, это песни которые я выбрал. Именно поэтому я старался черпать всё и повсюду, потому что я не хотел связываться ни с какими сотрудниками. Песня Stand Up говорит сама за себя: альбом был готов, но мне казалось, что в нём всё ещё чего-то не хватает, какой то специи, прежде чем подать это блюдо к столу. Уже очень долгое время я искал и просил песню в стиле Matchbox Twenty, очень популярной квебекской группы, в общем я пошёл и прямо попросил песню у Rob Thomas!
И когда вы не могли найти, вы писали сами, например All the way...
Да, я сделал всё по мерке! В данный момент я не хочу посвящать себя написанию песен, но я убеждён, что я к этому снова приду, но позднее. Я уверен, что нужно писать не спеша и я живу (дословный перевод) тремя центами в час! Более того, написание песни должно приходить от нужды души или состояния, это был явно не мой случай, кроме All the way, - никто не хотел играть со мной в покер, ну я сел и написал эту песню.
Ещё одна диковинка этого альбома: такое ощущение, что ваш голос тоже меняется!...
Это как раз то, что мне говорят все мои товарищи! Мой голос менее надорванный и менее хриплый... наверно это был синдром Квазимодо! Упражнения в пении на французском и на анлийском играют свою роль, ещё я думаю, что у меня был момент, когда я застопорился. Мой старый друг очень правильно сказал мне, что этот альбом был очень важным для моего развития, даже для моей французской карьеры. Я преуспел в получении возможности развиваться, со времени выхода альбома, мои друзья, моя семья и даже люди, которые останавливают меня на улице, они мне говорят: «Наконец-то, это ты, блин, мы тебя так долго ждали.»
Дело ведь не только в языке и жанре?
Нет, скорее в музыкальном чувстве, т.к. я не певец какого-то определённого жанра, а просто с песнями, которые похожи на меня, в моих вкусах я всегда был подобен электрическому заряду: в этом альбоме тоже. На самом деле, он был выпущен для сцены, как пригласительная открытка. Когда меня пригласили в Нотр Дам, сначала я очень испугался, т.к. в тот момент я был как животное, которого лишают свободы, который всегда менял стили как бары. Этим я был и известен среди своих музыкантов: они никогда не знали, что им следует ожидать от меня на сцене, что я буду петь, что придётся им придётся играть сегодня! В конце концов, появилась идея сделать такой же спектакль, в таких же рамках, в течение какого-то времени это было одним из самых больших моих страхов. Когда я говорю о возвращении к своим источникам, это значит найти все эти чувства...
Прежде всего вы мужчина сцены...
Меня спрашивали, делаю ли я этот альбом на английском, чтобы стать знаменитым в США: всё как раз-таки наоборот! Я его сделал, чтобы поболтаться во всех маленьких концертных залах Европы и Канады, в особенности там, где меня не знают. Например, я никогла не выступал в La Cigale a Paris; ни с одним из предыдущих альбомов, я выступал в Олимпии, в Зените, в Берси, но никогда в самых маленьких, тесных, уютных и интимных. Ну таких, человек на сто или чуть больше. Меня действительно возбуждает и воодушевляет близость с публикой, видеть их, общаться с ними. Экраны, освещение, числовой расчёт... Артист должен следовать плану, быть как машина, он становится просто-напросто рабом. В данном случае, это четыре музыканта, минимальный набор аппаратуры и всё, rock and roll!
В этот раз вы начали прямо со сцены...
Именно так! Альбом вышел 19 мая, вечером, когда я был сцене Лилля! Я веселился и до сих пор веселюсь как больной. Вы знаете, я остаюсь шоуменом... На сцене я не для того, чтобы чтобы провести революцию в музыке, я на службе у людей и когда у меня есть хорошая песня, буть она в оригинале или перепета, я отдаюсь по максимуму, чтобы публике понравилось и чтобы они веселились. Я не занимаюсь всем этим ради популярности или для себя самого, музыка была и остаётся одним из средств коммуникации. Это то что я люблю, и мне не стыдно быть популярным.
Вы выглядите возбуждённо-воодушевлённым от открытия новой публики и новых стран в течение вашего турне...
Я начал с Франции, которая мне очень дорога. Я никогда не забываю, что благодаря ей я приехал в Европу; для квебекца, это большая удача! После я продолжил в Бельгии, Украине, России по пути через Вену, стокгольм, Амстердам... Это всё очень интересно, потому что когда я был маленьким, я хотел быть археологом, а учитывая мои турне, я почти реализовал свою мечту, я в некоторой степени антрополог! В мире есть очень много мест, очень много стран, которые меня притягивают... Например, Азия, я бы очень хотел открыть её для себя.
А есть ли страна или город из тобою посещённых, который ты предпочитаешь?
Барселона, обожаю! Я ездил туда с очень близким другом, Ferran Adria, шефом El Bulli, и мы там обедали, я полюбил Испанию! Очень необычно! Просто замечательно! Барселона, жаркий, чувственный и такой живой город, море и праздники повсюду.
Вы кажетесь очень латинским. Зачем оставаться жить в Шербруке?
Я очень люблю путешествовать, но я всегда думал о том, что я не могу открыть для себя свою родословную ветвь, если я не «укоренюсь». Мне нужен мой источник, мои корни в земле, чтобы продолжать расти. Мне нужно туда вернуться, чтобы почувствовать себя дома, вести простую жизни и оставаться близким к природе.
Но, отпуск Гару, на что это похоже?
Работа, немного другой тип работы, чем обычно... Мне вообще-то трудно останавливаться, я не очень-то француз в данном случае! Я ездил в Дисней Лэнд с моей дочкой, так же я бездельничал на пляжах Майями, но всё время с BlackBerry, так как я должен был работать и думать и над другими проектами! Но в моей работе есть вкус отпуска, я могу путешествовать, переживать разные экстраординарные опыты, который в основном заключаются в открытии для себя новых ресторанов. Маленькие, популярные адреса такие как aux Relais &Chateaux, я вдохновляюсь и руководствуюсь этими ресторанами для своих. Я держу маленькую амереканскую auberge, в которой очень много французской кухни... но попробовать глаз рыбы в Япония, это поучительно!
Ну и напоследок: Я вам подарю билет на самолёт, куда вы отправитесь?
В горную цепь Анды, это место, куда меня тянет. Я очень увлечён инкской культурой; я всегда мечтал о Мачу-Пикчу (примеч. древние развалины, культура инков) и там-то я как раз ещё пока что не был...
Интервью Celine Magnin
Перевод Nasty